Без языка: добавление к лечебному плану клиентов, подвергающихся психологическому насилию в семье

Ребенок 3-4 лет не имеет достаточно слов и концепций для описания происходящего, своих чувств, поэтому многое в его раннем опыте остается неосознаваемым – никогда-не-вербализованным, по выражению Ричарда Эрскина. Поэтому задачей терапии в данном случае является объяснение тому маленькому ребенку происходящего и его внутреннего опыта, вкладывание концепций социальных ситуаций и чувств.

Как это связано с темой насилия в семье? 

Клиент, приходящий в терапию, к зрелому возрасту уже владеет речью и понятиями, необходимыми для понимания многих жизненных ситуаций, но если он вырос в дисфункциональной семье, у него недостаточно слов и концепций для описания происходящего в семейном кругу, его опыт тоже по-своему никогда-не-вербализован, находится в полутени сознания.

Полутень возникает потому, что эмоции и мотивации либо совсем не проясняются, либо это мало что меняет (каждый член семьи продолжает влачить свою роль), таким образом внутренний опыт клиента не облекается в слова, он не проясняется ни с членами семьи, ни с людьми из внесемейного окружения (существует негласный запрет выносить из избы сор).

Более серьезна ситуация в семье с психическим и физическим насилием.

Общение внутри семьи состоит почти лишь из травмирующих событий (унижений, обесценивания, избиений), но о семье можно рассказать только набор фраз «мы бедные, но честные», «мама печет пироги лучше всех в округе», «родители так много для нас сделали». Клиенту предписывается игнорировать травматический опыт «мы об этом не говорим, это неважно, зато… (мы так помогаем друг другу)»,  не называть его, не принимать решений на его основе. Клиент не умеет называть происходящее, существующие обозначения («мама вспыльчива и несчастна») не затрагивают сути происходящего. У него нет слов, концепций для его осознавания. Не называемый опыт лежит в полутени: он наблюдается, расценивается как травматический, у клиента болят старые и новые раны, но пока клиент не может называть вещи и говорить о них, он не может принять судьбоносных решений.

Такой клиент приходит с ощущением неполноценности «если это происходит со мной, значит со мной что-то не так». Это не значит, что он не осознает, что проблема не в нем, иногда он осознает очень многое. И дело не всегда в том, что у него не хватает смелости и ресурсов осознать этот опыт и вырвать себя из деструктивных отношений. Часто клиент просто не умеет его осознавать, у него нет подходящего языка. 

В этом случае, если терапевт раньше даст клиенту понимание происходящего (слова и концепции), клиент сможет раньше себя защитить.